Требования к импортозамещению и к информационной безопасности стали драйвером улучшений
CNews: Цифровая трансформация — важная задача организаций в современном мире. В России она тесно связана с процессом импортозамещения. Насколько, на ваш взгляд, необходимость импортозамещения помогает или мешает цифровой трансформации?
Александр Глазков: Цифровая трансформация позволяет предприятиям, государственным организациям, бизнесу становиться лучше. Первая задача цифровой трансформации — создание единого цифрового пространства для быстрого вывода на рынок продуктов и услуг, организации работы сотрудников. Вторая задача — извлечение пользы из данных для эффективного управления, то есть для понимания, где зарабатывается прибыль, а где можно получить убытки. Ведь управлять можно только тем, что измеряем. Третья задача — обеспечение информационной безопасности. И эта задача решается, в том числе, путем импортозамещения. А уж если заниматься импортозамещением, оно должно приносить пользу. Таким образом, требования к импортозамещению и к информационной безопасности стали драйвером улучшений, изменений для бизнеса, а значит, ускорения цифровой трансформации. 
CNews: Ваша компания сформулировала требования цифровой трансформации к программным продуктам. Какими, на ваш взгляд, должны быть новые цифровые решения с точки зрения архитектуры?
Александр Глазков: Да, в начале этого года мы провели большую работу и сформулировали требования цифровой трансформации для производства программных продуктов. В первую очередь, чтобы показать рынку, каким критериям соответствует деятельность компании. Выделено восемь групп требований – к функционалу, архитектуре, технологиям, организации производства программных продуктов, информационной безопасности, импортозамещению, ведению проектов, сопровождению.
Главное требование цифровой трансформации к бизнесу — сокращение сроков вывода на рынок новых продуктов (time-to-market). Все хотят создать инновационную среду и быстро вносить изменения, чтобы оставаться конкурентоспособными. А для этого надо отказаться от проектной автоматизации и превратиться в цифровую компанию, способную меняться раз в несколько недель. Например, для нашего решения, которое используется одним из крупнейших банков, в позапрошлом году было поставлено 11 релизов, в прошлом году — уже 22 релиза. То есть изменения происходят примерно раз в две недели без остановки бизнеса.
Для того чтобы это реализовать, мы применили современный архитектурный подход и выбрали микросервисную архитектуру. Ее идея в том, чтобы разделить все решение на маленькие блоки и сделать так, чтобы в них можно было вносить изменения, не затрагивая остальные. Часть микросервисов носят технический характер и не имеют отношения к бизнесу. Поэтому Gartner предложил применять композитную архитектуру, которая позволяет работать на уровне бизнеса. Она строится на бизнес-компонентах — упакованных функциональных возможностях (Packaged Business Capabilities, PBC). Это достаточно крупные блоки, которые состоят из микросервисов и несут в себе бизнес-ценность. Создание, развитие и поддержка PBC должна осуществляться одной командой, это позволяет независимо обновлять функционал PBC.
Важное требование цифровой трансформации к архитектуре ИТ-решений — омниканальность. Все действия должны совершаться в едином цифровом пространстве, а каналы — лишь точки доступа к нему. Другой подход — создание разных версий цифровых каналов (мультиканальность), к примеру, для компьютера и телефона — это колоссальные затраты на интеграцию и убийство time-to-market.
Еще среди требований цифровой трансформации к архитектуре программных продуктов отмечу разделение вычислительной и пользовательской нагрузки (так называемую двухскоростную архитектуру). Все вычисления должны производиться в бэк-офисных системах, а для организации работы людей — как сотрудников, так и клиентов — нужна отдельная цифровая платформа, в которой не происходит расчетов и которая может масштабироваться на любое количество пользователей. Изменения в цифровую платформу по возможности должны вноситься путем no-code, то есть без привлечения программистов, с помощью настройки бизнес-процессов.
CNews: Как организовать производство новых продуктов?
Александр Глазков: Еще недавно соблюдение требований к архитектуре, о которых я рассказал, было очень дорогим удовольствием. Когда крупнейшие финансовые организации стали заниматься цифровой трансформацией, они в разы увеличили количество разработчиков. Это привело к существенному удорожанию производства программных продуктов. Кроме того, возникла проблема управления таким количеством людей.
В этих условиях как никогда актуальным для всех игроков рынка, включая вендоров, стал вопрос эффективной организации производства программного обеспечения. Одна из важнейших составляющих эффективного производства — автоматизированный конвейер, который позволяет отказаться от ручной работы в части тестирования, проверки на соответствие архитектурным правилам, проверки на уязвимости, сборки и развертывания IT-решений.
К примеру, еще 10 лет назад мы делали 10 сборок продукта в квартал, 5 лет назад — несколько десятков сборок в квартал. Теперь благодаря созданию автоматизированного конвейера мы делаем до 4 000 сборок в день. У нас 130 команд. Каждая команда собирает продукт 20-30 раз. Любой программист, написав код в течение часа, может выбрать стенд, нажать кнопку, и конвейер начнет автоматически собирать решение, проверять код. Если обнаружатся ошибки, конвейер подскажет, где и как их исправить.
Благодаря автоматизации производства мы стали работать качественнее, дешевле, быстрее. Но это еще не все. Мы опираемся на low-code подход — максимальное реиспользование ранее написанного кода. В результате, новые продукты более чем на 50% содержат в себе ранее созданный код, что также приводит к сокращению стоимости разработки и увеличению скорости вывода продуктов на рынок.
"Необходимость создавать решения в соответствии с требованиями, о которых я рассказывал, уже осознали многие компании в разных индустриях экономики. Практически такие же требования к цифровым решениям предъявляет ГосТех.
|
CNews: Каковы требования к информационной безопасности цифровых продуктов?
Александр Глазков: Ключевое требование — в новых цифровых продуктах не должно быть кода, который не контролируется российским разработчиком. Это требование для включения продукта в реестр российского программного обеспечения. И это абсолютно правильно, потому что для безопасной эксплуатации открытого кода необходимо, чтобы кто-то мог его сопровождать, оказывать по нему консультации, исправлять критические ошибки.
Что касается непосредственно информационной безопасности, то государство усиливает контроль, в особенности в отношении объектов критической информационной инфраструктуры. Оно хочет контролировать информационную безопасность на уровне требований и сертификаций. И в целом это правильно. Хотя и создает для нас как разработчиков определенные сложности. Не весь открытый код, необходимый для современной разработки, взят под ответственное владение российскими разработчиками. Это не позволяет сертифицировать его, к примеру, во ФСТЭК.
CNews: Как сделать так, чтобы проект был реализован в запланированные сроки и с нужным качеством?
Александр Глазков: В инновационной среде цифровой трансформации важно выстроить непрерывное производство программного обеспечения.
Проект разработки программного обеспечения, полезного для заказчика, длится довольно долго (иногда до года). Как правило, в проекте участвует несколько команд, каждая из которых отвечает за разработку конкретного бизнес-компонента (PBC). Результатом проекта является сборка всех необходимых PBC в IT-решение
Проект делится на этапы, каждый этап длится от 1 до 3 месяцев, результатом работы команды на каждом этапе проекта является создание так называемого Minimum Valuable Product (MVP), который демонстрируется заказчику для получения обратной связи. Внутри каждого этапа команда работает двухнедельными спринтами, также демонстрируя результаты разработки.
Такой подход позволяет максимально вовлечь заказчика в процесс реализации необходимого бизнес-функционала, дает ему возможность влиять на ход разработки, уточнять требования. Это позволяет реализовывать проекты в запланированные сроки и с надлежащим качеством.
CNews: Как организовать сопровождение и поддержку решений?
Александр Глазков: Если мы говорим, что изменения идут непрерывно, то и сопровождение становится частью непрерывного сотрудничества с клиентом, превращается в бэк-офис, который поддерживает поставку новых релизов. Поставка происходит автоматически, а значит и сопровождение требует автоматизированного контроля и плотного взаимодействия с клиентом.
CNews: Каких результатов, исходя из вашего опыта, помогает добиться соблюдение требований цифровой трансформации?
Александр Глазков: Мы научились в той же конкурентной среде быстрее и качественнее создавать продукты за счет внедрения автоматизированного производства, low-code, благодаря новому подходу к управлению проектами и сопровождению. Рентабельность бизнеса, которая 25 лет оставалась приблизительно на одном уровне, выросла в 2-2,5 раза. Мы выигрываем конкурсы потому, что можем предложить продукты не хуже, чем у конкурентов, но значительно дешевле.
Финансовая отрасль России — лидирует в мире по цифровой трансформации. Мы видим, какие изменения произошли за последние 10 лет и как повсеместная цифровизация повлияла на бизнес банков. Она может так же повлиять на любой бизнес — помочь получить больше прибыли, лучше обслуживать клиентов, повышать конкурентоспособность. Главное — захотеть. Не надо заниматься автоматизацией по-старому. Цифровая трансформация может принести значительно больше пользы.
Изучить требования цифровой трансформации можно здесь. Узнать больше о платформах для автоматизации производства — здесь.
Наталья Рудычева,
CNews